После СВО наша внутренняя политика неизбежно столкнётся с совершенно другим типом протестника, чем был до. Это будет уже не хипсто-навальнист, выходящий на проспект Сахарова в розовых перьях со смузи в одной руке и айфоном в другой протестовать против коррупции, а ветеран боевых действий, может быть даже без руки или ноги, который будет говорить — вот, я проливал кровь за Россию, да что ж вы, гады, творите (список того, что именно творят гады, легко можно изложить вотпрямщас, оставляю на ваше усмотрение). И веса у его слов будет куда как больше, чем у той вчерашней плесени. А ещё, вместе с освобождёнными и интегрированными территориями, у нас в политике появятся освобождённые и интегрированные люди оттуда, отнюдь не обученные делать лицо кирпичом при каждом новом изгибе генеральной линии — а тут с одной Поклонской восемь лет не знают что делать, да и с Чалым еле-еле кое-как упромыслили.
А что он сможет поделать, без руки или ноги?
Против отряда сытых, тренированных и замотивированных льготной ипотекой бойцов?
После В.О.В., еще при клятом СССР, было много тяжелых инвалидов, их даже называли "самовары".
Дак вот однажды, когда надоело смотреть на их существование, на каталях, на костылях, спивающихся на площадях, побирающихся на рынках, распевающих жалостиоивые песни и матерящих Советскую власть -- их просто организованно вывезли из городов к ебеням, да и все дела.
Кого-то в специпансионат, где они раскачивались на ветках деревьев в корзинах, кого-то просто кончили, ну не довезли.