В исследовании 2017 г., Эммануэль Тодд поставил Украине пессимистический диагноз. Он считает ее нацией, «которая не смогла построить сама себя как государство со времени своего отделения от России».
Для справки, цель России состоит не в самой Украине, а в том, чтобы ошеломить и вывести из равновесия ЕС и НАТО (энергетический кризис => экономический кризис => инфляция, рецессия.)
Эта игра в кошки-мышки могла бы объяснить российскую позицию «нежелания покончить со всем этим». Такая стратегическая позиция не является чем-то необычным в военной истории.
Поясним это на историческом примере.
Случай гражданской войны в Испании (1936-1939) особенно символичен с этой точки зрения. Генерал Франко, главнокомандующий националистическими силами, долгое время считался, безусловно, очень проницательным политиком, но плохим стратегом на местах. Несмотря на имевшееся в его распоряжении военное превосходство, он сделал неудачный оперативный выбор, предоставив республиканцам возможность проводить отчаянные контратаки, продлив таким образом войну как минимум на два года.
Недавно исторические исследования показали, что этот «неправильный выбор» был сделан сознательно, чтобы исчерпать человеческий потенциал республиканцев в битвах на уничтожение, где огневая мощь националистической армии могла полностью раскрыться. Например, даже в сентябре 1936 года, вместо того, чтобы захватить Мадрид, который тогда очень мало защищался, и тем самым добиться капитуляции республиканского правительства и окончания войны за два месяца, Франко сделал выбор в пользу взятия Толедо — города, безусловно, очень символического, но стратегическое значение которого было ограничено. Франко хотел длительной войны, чтобы уничтожить демографический пул республиканцев и таким образом «очистить» завоеванные регионы от населения, благосклонного к действующему режиму. Он чувствовал, что у него не может быть стабильности, необходимой для восстановления страны, если молодое и достаточно многочисленное прореспубликанское поколение переживет войну. Он сказал это прямо в интервью : «В гражданской войне лучше планомерная оккупация территории, сопровождаемая необходимой чисткой, чем быстрый разгром неприятельских армий, который оставил бы страну кишащей врагами».
Рассматривать «Украину» в качестве цели - слишком узко. Важно иметь в виду, что географически Россия — мировая страна (в броделевском смысле). Ни Западная Европа, ни Соединенные Штаты не являются таковыми. Русское стратегическое мышление разворачивается на макропространственном и макрокультурном уровне. Оно опирается на достижения своей старшей сестры, советской стратегической мысли, разработавшей и концептуализировавшей то, что называется оперативным уровнем войны, который более не направлен в первую очередь на тактические военные объекты (войска, техника, инфраструктура и т. д.), а направлен на противника как на систему .
Оперативная мысль не рассматривает врага с строго военной точки зрения, в отличие от классической доктрины Клаузевица об уничтожении вооруженных сил противника в великой битве на уничтожение, которая считается ключом к победе. Советское, а затем и российское оперативное мышление подходит к противнику с системной точки зрения — оно нацелено на его разгром не в большом решительном сражении, а действиями в глубину .
Следует отметить, что это понятие охватывает разные аспекты: термин глубина не обязательно относится к оборонительным устройствам противника (укреплениям, логистическим центрам, коммуникационным сетям), но ко всем политическим, социально-экономическим и культурным структурам, а также инфраструктуре, которые позволяют вражеской стране функционировать. Поэтому с точки зрения русской оперативной мысли преследуемая цель редко бывает конкретной; это целостно.
Украина не является главной целью войны; это только поле боя, т.е. место , где происходят военные действия. У русских другие эффекты и цели.
...война на Украине и порожденные ею решения (в частности, санкции, первыми жертвами которых мы являемся) демонстрируют, что европейские государства больше не заботятся о благополучии своих народов; что их политические элиты втянуты в динамику глобального капитализма теми, кто держит рычаги управления.
Сегодня, после устрашающих человеческих потерь, понесенных украинскими войсками, именно наемники, кажется, несут основную тяжесть боевых действий, но, прежде всего, берут на себя грабительскую роль, которую раньше играли батальоны «Азов». Этим наемникам явно платит не Украина, у которой нет средств, а американо-натовский военно-медийный комплекс. Капитализм работает! Поэтому мы уже можем сказать, что в настоящий момент ослабленное (несостоявшееся ) государство — в данном случае Украина — больше не в состоянии вести войну своими собственными национальными силами. Оно обязано призвать внешние силы, которые оно не контролирует. Таким образом, мы подтверждаем наше предыдущее наблюдение о неспособности национального государства вести войну.
...военизированные и наемные силы, которым поручено защищать страну, оказываются для украинцев более опасными, чем нападающая на них российская армия.
Случай с Украиной подчеркивает глубокую трансформацию Европы и западного мира (фактически ее распад) в двух конкретных измерениях: макроэкономическом и макрогеографическом . Первый напоминает нам об актуальности принципа, согласно которому война ведется так же, как производится богатство: способ экономического производства в данное время оказывает определяющее влияние как на тип войны, так и на конфигурацию военного орудия. Таким образом, войны между государствами в 19-м и 20-м веках, по сути, основывались на трехчленном уравнении: нация + промышленная революция = массовые армии. Промышленный капитализм отформатировал национальные пространства (национальные государства) и пароксизмально усилил конкуренцию между ними.
Сегодня эпоха регулярных национальных армий, финансируемых и оснащенных благодаря промышленной революции, окончательно закончилась. Капитал мутировал; он полностью финансиализировался и вышел на наднациональный уровень, что привело к тому, что обычно называют глобализацией. Именно на этом уровне в настоящее время производится богатство и ведение войны безвозвратно изменяется. Это означает, как мы уже говорили выше по поводу возвращения наемничества, что государства больше не являются хозяевами собственной обороны. Регулярная армия, даже если она остается явно финансируемой государством, де-факто стала инструментом на службе глобального капитала, о чем свидетельствует (почти сюрреалистическое) стремление европейских правительств опустошить свои скудные арсеналы, разоружить собственные вооруженные силы для отправки оружия в Украину, часть которого уже продается на параллельных рынках. Анализ этой войны выявляет такую реальность, которая раньше была невиданной и невообразимой.