Распахнулась входная дверь, впуская внутрь жилища клубы морозного пара. Пригнувшись, в избу ввалился бородатый мужик в овчином тулупе. Через плечо на брезентовом ремне висела охотничья винтовка, в одной руке он держал холщовую сумку, а в другой проволочную петлю, на которую сквозь сочащиеся сукровицей глазницы была нанизана пара дюжин жирных серых мышей. Немногие из них уже не подавали признаков жизни, но оставшиеся в большинстве еще извивались, дергая голыми длинными хвостами и жалобно попискивая.
Дети начали скакать вокруг отца, с едва заметной жестокостью толкаясь острыми локотками. Отец снял с плеча ружье и повесил его на крюк, вбитый в потемневший от времени деревянный брус, скинул на пол тулуп и сорвал с проволочной петли одну из успокоившихся мышей. С хрустом сломалась лобная косточка, натянувшись, лопнула тонкая серая шкурка, и несколько ярко-алых капель упало на замызганный дощатый пол.
Зажав между средним и указательным пальцем мышиную головку, отец сделал резкое движение рукой вниз – и серая тушка шмякнулась прямо в протянутые дрожащие детские ручонки.
Белокурый мальчишечка, запрокинув голову, жадно начал высасывать кровь из остывающего мышиного тельца.
- Папа, папа, и мне! – наперебой закричали детишки, еще пуще расталкивая друг дружку худенькими локотками.
«Хрусь!» – вторая мышка сорвалась с ржавой проволоки, закончив свой путь в маленьких девичьих ладошках...
Тачки. Деньги. Виски. Куклы. Пистолеты.
(с) Dr. Bradis